|
Сообщения без ответов | Активные темы
Новоприбывшие, обязательно ознакомьтесь с введением в МОСК!
Автор |
Сообщение |
Inesacipa
|
Заголовок сообщения: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 19:09 |
|
Старожил |
|
Зарегистрирован: 02 июл 2010, 22:39 Сообщений: 1033 Откуда: Москва Медали: 3
Имя пользователя: Inesacipa Пол пользователя: Женский Очков репутации: 142
|
Хочу предварить статью небольшим пояснением. В свое время я, Инесса Ципоркина, и мой соавтор Елена Кабанова, писали статьи для сборника "История России XIX-XX веков. Новые источники понимания", М. 2001, для раздела "Писатель и читатель". Большие статьи вышли - по полтора а.л. каждая. Потом статью Е.Кабановой попросили популяризовать для журнала, уж и не помню какого. Вот этот самый популяризованный вариант я и хочу вам предложить. Дабы читателя не утомлять, но мнение свое, общее с соавтором, все-таки выразить.
С каждым годом мы все чаще слышим упреки, что современные россияне совсем обнаглели: под натиском тлетворного влияния западной масс-культуры утратили свою духовность, интерес к родной культуре, читают мало, а, если и берут в руки книгу, то в подавляющем большинстве случаев выбирают низкопробные произведения, не требующие от читателя ни эмоциональной, ни интеллектуальной внутренней работы. По мнению предъявляющих эти претензии, до появления этих так называемых низких жанров нация находилась в условиях режима благоприятствования для освоения литературных богатств и неуклонного повышения духовного уровня. Несмотря на то, что в стране существовал книжный дефицит, средний советский читатель строил свое восприятие мира в основном на произведениях отечественных и зарубежных классиков, а потому с точки зрения массового стереотипа отличался более высоким уровнем интеллекта, чем поколения 80-х и 90-х, воспитанные на чтиве разных жанров. Действительно, СССР имел статус самой читающей страны в мире - и это при тотальном дефиците изданий классики, справочной, учебной, научной, научно-популярной, зарубежной, фактически любой востребованной – и серьезной, и развлекательной – литературы. Основной удельный вес выпускаемой в застойные годы продукции приходился на классиков марксизма-ленинизма (около 30%) и столпов соцреализма. Не только Максим Горький и Николай Островский, но и такие авторы, как Николай Грибачев, Всеволод Кочетов, Анатолий Софронов и пр., получив официальное признание, издавались колоссальными тиражами, но так и не добившись реальной популярности, заполняли книжный рынок. Западная литература отбиралась для издания до перестройки по идеологическим параметрам: печатались либо "сочувствующие" идеям соцреализма, как Джек Лондон, либо "бунтари" вроде Эрнеста Хемингуэя и т.д., или классики-реалисты прошлого столетия с нелицеприятным отношением к обществу. Удельный вес зарубежных авторов, печатавшихся, к примеру, журналом «Иностранная литература», в основном составляли представители стран социалистического лагеря. Их дополняли авторы из развивающихся стран - произведениями, отражающими протест против национального угнетения. Присутствовала также и литература капиталистических стран – она должна была отражать либо глубину социальных противоречий, либо тяжелый психологический кризис личности в условиях враждебного общества. Попадались, правда редко, произведения действительно популярных на Западе писателей, которые неизменно сопровождались редакционным предисловием, где читателю разъясняли, как должно понимать написанное. К примеру, роман Джона Апдайка «Давай поженимся», напечатанный в «Иностранной литературе» предварялся предисловием «Тоска по счастью, которого не было», в котором кризис среднего возраста представлялся распадом личности в загнивающем капиталистическом обществе. А сравнительно неплохо издававшийся в СССР классик мировой литературы колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес неизменно фигурировал как представитель угнетенных стран третьего мира. При всех этих ограничениях люди простаивали в очередях в книжные магазины, если продавали что-то интересное, чтобы записаться на подписное издание, занимали очередь за полсуток, а на годовую подписку газет и журналов уходил месячный заработок главы семьи. Казалось бы, все свидетельствовало о неувядающем желании советского человека неуклонно повышать свой интеллектуальный уровень, осваивать пространство мировой культуры и приближаться к совершенству быстрее остальной части человечества. А между тем подоплека такой реакции была сродни инстинктивной: есть дефицит – надо брать. То, что в доме есть дефицитные вещи, служило признаком благополучия владельца. Многотомные собрания сочинений классиков так же являлись репрезентативным фактором, как импортная мебель или хрустальная люстра. В каждом доме имелись книги русских и зарубежных классиков, которые никто и никогда не открывал, особенно в полных собраниях сочинений. Над пристрастием к дефицитным товарам - живучим стереотипом сознания советского человека много смеялись сатирики и юмористы, хотя рефлексы подобного рода – не что иное как механизмы выживания. Престижные вещи так же важны, как и необходимые – еда и одежда удовлетворяют естественные потребности, книги и интерьер демонстрируют высокое положение своего обладателя в обществе. Кстати, литература так называемых низких жанров в СССР тоже была в дефиците. Индустрия развлечений отсутствовала: ни так называемого чтива, ни иллюстрированных журналов не существовало. Хотя именно этого рода литература пользуется наибольшей популярностью во всем мире - как на Западе, так и на Востоке. Предполагать, что советский народ окажется исключением из правила, основанного на законах психологии – по крайней мере легкомысленно. Но, тем не менее, на протяжении многих десятилетий упорно делалась ставка на то, что наш человек – противник несерьезного искусства, ему не нужны глянцевые картинки и завлекательные историйки, он взыскует лишь духовности и нетленки. В условиях объединенного сознания граждан отсутствие свободного выбора также играет немаловажную роль. Члены общества, не имеющего четких дефиниций ни в имущественном, ни в интеллектуальном плане, не стремились обособиться друг от друга и в отношении досуга. Главным образом – в силу отсутствия традиций времяпрепровождения для каждой прослойки: эти традиции складывались даже не десятилетиями, а веками, но в условиях СССР все сословия объединились, и былые различия как ножом отрезало. Воссоединение произошло именно на таких условиях: заурядные качества, которые есть у всех, стали определять общие интересы. Вольно или невольно, но самостоятельное мировоззрение было принесено в жертву пресловутым «интересам». Таким образом, хороший организатор беспрепятственно мог заставить народные массы поверить в противоречивые утверждения, натравить публику на неугодных литераторов, а заодно убедить ее в том, что лучшее времяпрепровождение – чтение классики, а «книга – лучший подарок». Разумеется, если все вышеуказанное могло избавить неподготовленного читателя от статуса невежды и от скуки – отчего бы не присоединиться к массовому поветрию? А уж как и что публика будет трактовать с прямолинейностью фонвизинского Митрофанушки - то не организатора печаль! В регламентированном сознании срабатывал не только принцип организации сверху, но также имела место и организация снизу. Формировались декоративные и ритуальные методы усвоения информации – их усилиями интеллект сменила осведомленность, а глубокое знание превратилось в широкое. Понемногу сложился целый канон, сродни религиозному, обожествивший русскую классику, затем появилось преклонение перед эрудицией как таковой. Познания в самых разных областях, часто поверхностные, неприменимые и в конечном счете ненужные, приобретались довольно комичным способом: заучиванием наизусть статей БСЭ, изучением всех произведений каждого классика по полным собраниям сочинений. Постепенно терялась культура отбора, и в моду вошло цитирование на память - с любой цифры. Появился своеобразный эрзац светскости – осведомленности обо всем, пусть эрудиты и «учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь». Такая информированность не требовала ни профессионализма, ни специализации литературоведа, зато предполагала интимность между автором и читателем произведения. К авторитетам обращались за советом и "всеобъемлющим мнением", словно к хорошим знакомым. То, что писатели жили в другую эпоху, в другой системе ценностей, да и решали другие проблемы, не учитывалось. Возражать мэтрам стало дурным тоном. Такая абсолютизация лишала рядового читателя самостоятельного, независимого взгляда на мир, зато избавляла от необходимости искать аргументы для своего образа действий. «Поэт в России больше, чем поэт!» – а кто тогда? Судья, чей приговор окончателен и обжалованию не подлежит? В советское время безраздельно царил постулат: если произведение действительно талантливо – его способен объемно и адекватно воспринять любой человек, даже плохо знакомый с культурными ценностями и лишенный привычки к чтению серьезной литературы. Интуитивный подход – вот все, что требуется от воспринимающего. Но в таком случае получается, что от автора требуется воздействие на психоэмоциональное состояние читателя – и не более того. Согласно этому принципу, в роли развлекательных жанров могла выступать и серьезная литература – если обращаться к ней с определенной точки зрения, с точки зрения соавтора. В первую очередь, не стоило размышлять над прочитанным, как над индивидуальным авторским мировоззрением - в писателе требовалось обрести друга, советчика и единомышленника. Самый действенный прием – найти знакомые ситуации и сопереживать им. На этом строилось восприятие публики не протяжении многих лет. Читатель прежде всего видел в произведении возможность узнавания, а критика приветствовала этот «контакт читателя с писателем, приобщение некоему волнующему секрету, известному только им двоим», - как писал Твардовский в предисловии к изданию Бунина: «Кто из нас бессознательно не ликовал, упиваясь какой-нибудь заветной страницей «Войны и мира» или «Анны Карениной»: «Ах, как это мы с Толстым хорошо и верно видим, понимаем!» Чувство причастности давало ощущение равенства с великим человеком: так совершенствование собственной личности превращалось в иллюзию значимости, а познание заменялось узнаванием. Нехитрые радости публики, лишенной доступа к широкому спектру литературы, как и права выбора. До конца 80-х годов публике приходилось заполнять пустоты с помощью существующих жанров. Классика подавалась аудитории как наиболее качественный в художественном отношении и практически нейтральный в идеологическом плане литературный продукт. Читатель нивелировал ее до своего интеллектуального уровня, при этом он отказывался от самостоятельного взгляда на вещь, соглашаясь с противоположными по сути оценками ее: завышенно-романтической – из уст критики, и с заниженно-примитивной – при личном использовании. Подобный дуализм, вполне соответствует законам психологии масс – плод индивидуального сознания, втиснутого в рамки общенациональных представлений. Идеализация образа человека искусства давала два противоположных результата: если мнение кумира абсолютно истинно, его необходимо знать, но ему можно не следовать. Поскольку всегда есть возможность разночтений – к тому же великие часто противоречат друг другу и даже сами себе. На этой почве пышно произрастал цветок демагогии обыкновенной. Любое высокое высказывание могло прикрывать любые корыстные цели. Главное – вовремя сориентироваться. Утилитарное использование классики – оборотная сторона глубочайшего пиетета, сформированного дилетантами для дилетантов. Восторженное отношение публики к великим было залогом того, что цитата – непобедимое оружие в споре. Наступление эпохи, когда уже не «все мы, в едином порыве», а каждый сам за себя и сам по себе, ознаменовалось стихийным расслоением общества. Кто-то продолжает оправдывать свое неблагополучное настоящее наследием прошлого, кто-то пытается адаптироваться в непривычных условиях, ищет экологическую нишу. Выживание в новом мире потребовало новой тактики индивидуализма, о которой за восемь с половиной десятилетий общество благополучно успело забыть. Решение бытовых проблем с разной степенью успешности осуществляется за счет обыкновенного здравого смысла, а культурные проблемы тем временем стали причиной глубокого кризиса. Интересы и пристрастия публики с каждым днем все разнообразнее, к тому же знакомство с западной индустрией развлечений подхлестнуло процесс дестабилизации идеологии. У публики появилась возможность выбирать - и в результате народные массы выбрали в качестве досуга совсем не то, что доминировало в советской культуре все прошлые годы. Коммерческие структуры не стали противоречить общенациональным требованиям, а, наоборот, рьяно пошли навстречу аудитории, пожелавшей отдохнуть от навязанного идеологией засилья XIX века. Почтительное отношение к «книгочеям» сохранилось – но не в материальной сфере. Пытаться разрешить эти проблемы жалобами на тлетворное влияние Запада – нерентабельно. При такой тактике интерес к высокому искусству будет постепенно, но безвозвратно таять. Слишком долго классика занимала двойственную позицию, существуя «для всех и ни для кого», демонстрируя полную отчужденность от реального мира и одновременно претендуя на сопричастность любым событиям. Романтизированные образы деятелей искусства потеряли жизнеспособность в глазах читателей. Разве можно по делу обращаться к произведениям, написанным не человеком, а эфирным созданием, у которого никогда как бы и не было нормальных естественных потребностей и личных проблем? Ощущение личной причастности к жизни писателя, поиск узнаваемых моментов, фиксация на сопереживании и эмоциональной разрядке – безнадежный путь, ведущий в тупик. С каждым годом читатель яснее видит увеличивающуюся пропасть между своими проблемами, своим мышлением и миром, в котором жили персонажи и авторы классической литературы. Устаревшие методы и нормы изучения классики не действуют на публику, получившую возможность выбора. Если читателю станет неинтересно искать знакомые ощущения и "добрые советы" в книгах великих писателей, он сделает несколько попыток прочесть прославленное, но малопонятное произведение – под нажимом учителя литературы – и навсегда оставит это занятие. Единственная возможность приохотить читателя к высоким жанрам – найти реальную, а не мистически-божественную связь между писателем и аудиторией, между историческими эпохами, между героями прошлых веков и сегодняшних дней. Эта связь существует, ее можно и нужно выявить – но при определенном условии: если вникнуть в особенности менталитета другой эпохи. Знание родной (а также и неродной) истории покажет различия, но и сходство между проблемами былых веков и нашего времени. Психология человека меняется медленнее, чем политическая обстановка. Многие стереотипы мышления двухсотлетней давности еще живы в сознании современного россиянина. Он страдает и радуется тем же вещам, что и его прапрадед. И безусловно, следует объективно взглянуть на тот набор произведений, которым травят школьника, добиваясь понимания идей, рожденных зрелыми авторами для зрелого читателя. Именно в детском возрасте, в период непонимания и насильственного причащения великой русской литературе закладываются корни дальнейшего нежелания брать в руки эти книги. Отсюда же – одностороннее, примитивное представление о классике. Сетовать на то, что в краткие моменты досуга сегодняшняя публика предпочитает отдыхать, а не трудиться в поте лица над «Братьями Карамазовыми», тоже не стоит. Психологи давно утверждают, что стресс – не неприятности как таковые, а непомерный объем информации, который обрушивается на мозг ежедневно и ежечасно. У современного человека нет физической возможности увеличивать дозу ее за счет глубоких произведений, требующих большой внутренней работы. Какая-то часть аудитории, привычная к подобным нагрузкам, не перестанет читать серьезных авторов – но немалое количество читателей отпадет не под влиянием западных массовиков-затейников, а просто в силу ограниченности своих интеллектуальных ресурсов. Это неизбежно. Современная культура ориентирована в равной мере и на «книжников», и на «визуалов». Имея свободный выбор, каждый организует свой досуг по своему вкусу: кому – ночной клуб, кому – телевизор, кому – книга, кому – выпиливание лобзиком.
Каждый герой в конце концов становится занудой.
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Джим
|
Заголовок сообщения: Re: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 20:39 |
|
|
Сталкер |
|
Зарегистрирован: 02 июл 2010, 21:25 Сообщений: 402 Откуда: Санкт-Петербург Имя пользователя: Джим Пол пользователя: Мужской Очков репутации: 21
|
По-моему, у достаточного количества советских людей вырабатывался устойчивый иммунитет к навязываемому мировоззрению. И поэтому рецензии и критику художественных произведений либо сильно фильтровали, либо вообще не читали.
И современные авторы тогда были неплохие, и достаточное количество нечитабельной литературы было, и развлекательная литература была, насколько я помню - последние страницы газет и журналов. Журнал "Крокодил" и т.п.
А, например, специально английский выучил, чтобы фантастику читать. В библиотеке помню мне попадались книжки вполне на уровне худших образцов нынешнего самиздата.
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Джим
|
Заголовок сообщения: Re: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 20:46 |
|
|
Сталкер |
|
Зарегистрирован: 02 июл 2010, 21:25 Сообщений: 402 Откуда: Санкт-Петербург Имя пользователя: Джим Пол пользователя: Мужской Очков репутации: 21
|
Я Грина всего прочитал. И Ромен-Роллана. Правда это не большие были собрания.
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Андреев
|
Заголовок сообщения: Re: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 21:44 |
|
Активный читатель |
|
Зарегистрирован: 12 июл 2010, 18:30 Сообщений: 228 Имя пользователя: Maun Пол пользователя: Мужской Очков репутации: 23
|
Inesacipa писал(а): Многие стереотипы мышления двухсотлетней давности еще живы в сознании современного россиянина. Он страдает и радуется тем же вещам, что и его прапрадед. И безусловно, следует объективно взглянуть на тот набор произведений, которым травят школьника, добиваясь понимания идей, рожденных зрелыми авторами для зрелого читателя. Именно в детском возрасте, в период непонимания и насильственного причащения великой русской литературе закладываются корни дальнейшего нежелания брать в руки эти книги. Отсюда же – одностороннее, примитивное представление о классике. Сетовать на то, что в краткие моменты досуга сегодняшняя публика предпочитает отдыхать, а не трудиться в поте лица над «Братьями Карамазовыми», тоже не стоит. Психологи давно утверждают, что стресс – не неприятности как таковые, а непомерный объем информации, который обрушивается на мозг ежедневно и ежечасно. У современного человека нет физической возможности увеличивать дозу ее за счет глубоких произведений, требующих большой внутренней работы. Какая-то часть аудитории, привычная к подобным нагрузкам, не перестанет читать серьезных авторов – но немалое количество читателей отпадет не под влиянием западных массовиков-затейников, а просто в силу ограниченности своих интеллектуальных ресурсов. Это неизбежно. Современная культура ориентирована в равной мере и на «книжников», и на «визуалов». Имея свободный выбор, каждый организует свой досуг по своему вкусу: кому – ночной клуб, кому – телевизор, кому – книга, кому – выпиливание лобзиком. Выделение моё. Плашки "УГ" и "Графомания" - вот отсюда. ИМХО.
Гоблин! Слышишь, бьют барабаны. Гоблин! Эхом битвы ты пьян. Гоблин! Крови ждут ятаганы, Боевым порядком все уходят в туман!
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Андреев
|
Заголовок сообщения: Re: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 22:24 |
|
Активный читатель |
|
Зарегистрирован: 12 июл 2010, 18:30 Сообщений: 228 Имя пользователя: Maun Пол пользователя: Мужской Очков репутации: 23
|
Inesacipa - да запросто. Воспитывают не то, не так и не тем. Как результат (а отчасти и инутрумент) - имеем то, что имеем. Свободный выбор такой свободный...
Гоблин! Слышишь, бьют барабаны. Гоблин! Эхом битвы ты пьян. Гоблин! Крови ждут ятаганы, Боевым порядком все уходят в туман!
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Андреев
|
Заголовок сообщения: Re: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 22:40 |
|
Активный читатель |
|
Зарегистрирован: 12 июл 2010, 18:30 Сообщений: 228 Имя пользователя: Maun Пол пользователя: Мужской Очков репутации: 23
|
Inesacipa писал(а): Андреев никому оно не надо - воспитывать всякие глупые вещи типа эстетического вкуса, самостоятельного мышления и ответственности за сказанное. Важнее всего в наши дни получить послушную, удобную для использования аудиторию Вы что, верите в то, что вот это вот все выросло само по себе? Если оно кому-то нужно - так это значит, что оно уже не случайность, а чья-то злая воля. Не так ли? А в этом случае вопрос о заказчиве музыки становится чисто ритуальным. Ибо все всё понимают...
Гоблин! Слышишь, бьют барабаны. Гоблин! Эхом битвы ты пьян. Гоблин! Крови ждут ятаганы, Боевым порядком все уходят в туман!
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Autumn leaf
|
Заголовок сообщения: Re: Елена Кабанова - Сказание о советском читателе Добавлено: 13 июл 2010, 22:42 |
|
|
Рецензент |
|
Зарегистрирован: 28 июн 2010, 21:53 Сообщений: 470 Медали: 1
Имя пользователя: Autumn leaf Пол пользователя: Женский Очков репутации: 98
|
Печально. Цитата: То, что в доме есть дефицитные вещи, служило признаком благополучия владельца. Многотомные собрания сочинений классиков так же являлись репрезентативным фактором, как импортная мебель или хрустальная люстра. Однако хочу сказать спасибо дефициту за имеющуеся дома классику. В периоды литературного голода она незаменима.
|
|
Вернуться к началу |
|
|
Кто сейчас на конференции |
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 4 |
|
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения
|
|
|