Добрынина Марина и Астральная сказочница - Полет тапка над Зулкибаром
Рецензия © Тройка
Название: Полет тапка над Зулкибаром
Авторы: Добрынина Марина и Астральная сказочница
Издание: К счастью, нет
Заказ рецензии: Мимо шла
Добрынина Марина и Астральная сказочница - Полет тапка над Зулкибаром скачать бесплатно
Аннотация: Девушка поцелуем возвращает прекрасному принцу его облик. И вот тут-то и выясняется, что и девушка замуж не хочет, тем более, за этого принца, да и принц далеко не идеал. И вообще, есть еще ряд лиц, чьи интересы нужно учитывать.
Рецензия: Одна голова хорошо, а две – некрасиво.
Сегодня, дорогие ценители фантастики, я бы хотела поговорить с вами о юморе. Необходимость данной беседы возникла из рассмотрения мною различных опусов женской юмористической фэнтези. Поскольку фантастическая составляющая является в данных произведениях не целью, а средством, стоит обсудить тот вопрос, что же остаётся в очередном тексте руки незамысловатой мастерицы после её отбрасывания.
Для начала давайте отделим зёрна от плевел. Сатира сама по себе – такое дело, которое юмору противопоставляется. То есть и сарказм, и ирония – это лишь элементы авторского слога, но никак не часть прозаической литературы. Можно сколь угодно долго спорить по поводу ценности «иронического детектива», но при этом так и не осознать, что объект исследования как таковой не существует в природе. Только познавший себя и окружающее общество в полной его красе человек имеет право на иронию. Ибо первым, чем он должен в творчестве заниматься, встаёт вычленение собственных пороков и недостатков. Как вы, неспособные смеяться над собой, можете ругать чужие беды? Как вам вообще после подобного не стыдно смотреть в глаза окружающим? А кому, как ни сатирику, заглядывать в лица зрителей, призывая последних к раскаянию.
Но я отвлеклась. Вернёмся к понятию юмора. Привожу на ваш суд мнение составителей Большого Энциклопедического словаря. «ЮМОР (англ. humour) - особый вид комического, сочетающий насмешку и сочувствие, внешне комичную трактовку и внутреннюю причастность к тому, что представляется смешным. В отличие от "разрушительного смеха", сатиры и "смеха превосходства" (в т. ч. иронии), в юморе под маской смешного таится серьезное отношение к предмету смеха и даже оправдание "чудака", что обеспечивает юмору более целостное отображение существа явления».
Чувствуете эту боль от сопричастности? Ощущаете самобичевание в современной ЖЮФ? И я нет. А что же так? Я не эксперт, но постараюсь вычленить в современном юморе главные направления. Предположим, что это ситуативный юмор, игра слов и различный взгляд представителей двух полов на положение вещей. Возможно, существуют другие более тонкие, более чувственные моменты, но давайте остановимся на трёх китах комедии.
Ситуативный юмор. Примером подобного построения комического в тексте я бы назвала способ изложения Марии Вересень. В кино схожими образами обладает комедия положений. Данный вид юмора я отношу к наиболее трудному для авторов виду творчества, потому что самый тонкий пример на данную тему – это шутки жителей туманного Альбиона. Но почему-то авторов не смущает ответственность взваленного на себя бремени. Они со спокойной душой относят к забавному сортирное восприятие жизни, бросание тортов в созданных мэтрами существ или всепожирающие нелепость и неуклюжесть множимых ими ситуаций.
Обратимся к исследуемому произведению. Главной «фишкой» работы двух «авторш» является использование главной героиней эффекта баньши. Фактически женщина – никак не дева или девица – Дульсинея так долго и нудно орёт на окружающих своим корявым языком, что те успевают стушеваться и смять повествование до личного недоумения. Смешно? А когда подробности якобы витиеватой речи ещё и опускаются за недостатком воображения – это смешно? Гораздо лучше, наверное, сделать из своего незнания основ фехтования эпизод, где главная героиня будет размахивать саблей, сражая случайно и при этом очень точно безликих зомби. Так же хорошо у неё получается надсмехаться над желанием собственного возлюбленного овладеть ею.
«И я не выдержала. Заржала. Нет, ну правда же смешно! Это видеть надо, чтобы понять, как мне было смешно! Терин не оценил. Бросил на меня злобный взгляд, процедил что-то сквозь зубы и исчез».
А теперь осознайте всё то навязывание радостных аплодисментов комедии положений. Ну как же: раз два автора не способны совместными усилиями выцедить из пальца юмористическую ситуацию, то что им ещё остаётся, как ни разрисовывание в скупых описаниях реакции на плоскую шутку.
А теперь: апофеоз фантазии. Дорогие читатели, выключите, пожалуйста, воображение: незачем в столь жестокой манере глумиться над ним.
«Поджечь, что ли, тронный зал, чтобы веселее стало?»
Игра слов. В пример я всегда привожу Ольгу Громыко. С виду простое восприятие действительности, но сколько знаний на самом деле требуется для настоящего овладения грамотным общением с читателем на равных! Ведь чтобы уметь разговаривать по-простецки сначала стоит выучить литературный язык. Чтобы преподнести таинства живой речи нужно понимать сухую терминологию, символизм сложных умственных потуг.
Что мы имеем в итоге? Сортирный язык. Вместо «повезло» авторы используют нелицеприятное «пронесло». И это ведь самый безобидный пример подобной стилистики. «Какие, ёрш твою медь, несколько дней? О чем ты толкуешь, гребанный король?» – орёт главная героиня, а я готова рыдать в голос. Ну как можно было так испоганить важное мне различие в персонажах, в отношениях между социальными слоями? Где то необходимое литератору определение возрастной категории читателей? Кому предназначается весь этот псевдопримитивизм? Собачьи клички для остальных персонажей от Дульсинеи, намеренно неправильное «ихние» на каждой третьей странице, составление порочных неологизмов – всё это перешло в дурное состояние, в котором у выспавшейся меня веки ежеминутно при прочтении накрывали уставшие от абсурда глаза. Ещё никогда мне не было так тяжело воспринимать текст. Ещё никогда я не желала я столь сильно всех бед египетских персонажам и сочинителям.
«Подуракавалякую», – прибедняются в своём стремлении к народу авторы. Я же вспоминаю Григория Климова с его «Протоколами». Сколько бы он ни ругал за неологизмы Солженицына, но не дай Бог ему познать подобную «Полёта тапка» ересь! Ибо мозг его расплавится и выползет в панике из ушей. Потому что сложно будет встретить в нелогичном тексте зачатки разума.
«Дура ты, Брианна, и уши у тебя холодные!»
«А вот дальше я закатываю самый настоящий скандал. Ору, размахиваю руками, топаю сапогами. В общем, отчаянно изображаю из себя то, чем и являюсь - избалованного сынка высокородных родителей».
Взгляд представителей двух полов на положение вещей. Надо сказать, что в этом направлении юмора опыт у меня ограничивается кинематографом. Яркого примера в современной женской фэнтези я так и не смогла найти. В раскрытии проблемы разных взглядов авторам нужно выделить в первую очередь задачу построения пропасти между мужчиной и женщиной. Герои произведений должны быть не просто разными по одному типу, это должны быть две Вселенные, небо и земля по отношению к реальности. Только тогда будет подобная манера повествования смешна, когда писательницы, наконец, разучатся повторяться. Дело касается как автоповторов, так и плагиата.
Наполнение текста «Полет тапка над Зулкибаром» авторством двух простоватых женщин происходит за счёт копипаста избранных ситуаций, переведённого после вставки к лицу другого пола. *Припев: 2 раза.* Как мне кажется, писательницы даже не представляют, что о них на самом деле думают мужчины, и это к лучшему. Представителям сильного пола ни в коем случае не читать во избежание повторения логики героев в жизни. Слабой половине человечества, собственно, тоже к прочтению не рекомендуется. По той же самой причине.
Разобравшись с юмором в произведении, то есть выяснив, что его там нет, я возвращаюсь к загадочному нечто, из чего состоит исследуемый текст. Поскольку плюсов в нём нет, перечисляю некоторые минусы:
1) Это не пьеса! В моно-, диа- и полилогах с пространственными рассуждениями описательность не проглядывается. Хоть какое-то представление о картонных декорациях сложить невозможно. Совсем. И не нужно для показа того, как кто-то на кого-то смотрит, делать предположения о раскрашивании лица грязью, шрамами, краской татуировками или чем-нибудь ещё.
2) Что мешало магам раньше захватить власть в королевстве? Чрезмерная глупость?
3) Абсурд ради абсурда. Единственные, кто в мире выращивает табак, – это гномы. Или вот, к примеру, как можно сломать пальцы закованному в кандалы предметнику? Пальцы ведь помещены в специальное сдерживающее устройство. Палач был извращенцем.
«А уж сексуальные его пристрастия вообще тайной за семью замками не являются - пажи давно попрятались, а более или менее миловидные гвардейцы срочно подали прошения об увольнении. Да и сам я, на всякий случай, стараюсь носить одежду темных тонов и с оружием не расстаюсь».
4) Переноска меча воительницей на спине – это уже из разряда тех ляпов, которые давно как покрылись пылью.
5) Регулярный пропуск частицы «то» в наречиях.
6) Боженька, в каких уголках сознания или местности прятались до сих пор от тебя эти словоформы?
«А потом наступил следующий день и вместе с ним пришел мандоса трындец всему тому милому, доброму и светлому, что виделось мне в этом сказочном мире».
7) Постоянный творческий кризис, выражающийся в описаниях того, как на самом деле было бы всё замечательно, разрисуй авторы текст красками.
«А вот дальше я слышу непереводимую игру слов, которые я не то, что запомнить, и осмыслить-то не в состоянии. Вроде бы, меня с кем-то сравнили и пообещали со мной что-то сделать. И как-то заодно прошлись по моей родословной. Но я не уверен. Окончание было такое:
- Вальдор, конем тебя и сверху пешкой! Дворец рушится, с потолка всякая хрень сыплется, а ты тут сидишь придурка из себя изображаешь! Бежим отсюда на хрен, пока я тебя спасать не передумала!»
«Я только опупевала от всего происходящего и даже не помню, как это так получилось, что мы во дворце оказались».
8) Потеря некоторых героев и преувеличение роли других. Если кота к концу книги благополучно забыли, то «чернокнижнику» во время первого сражения пришлось расчетвериться для действий то ли в городе, то ли под ним. Само же сражение похоже на игру в песочнице: настолько достоверно.
9) Рассказ ведётся в настоящем времени, отчего складывается ощущение присутствия на чьём-то жестоком допросе.
10) Авторы забывают иногда отделять повествование от разных лиц. На этот факт было указано кем-то из комментаторов опуса, но «писателям» оказалось некогда исправить ошибки. Зато на радость моему мозгу речь от одного человека оформлялась в подряд идущие цитаты. По секрету могу заверить авторов, что абзац в прямой речи – это возможное и нужное дело. Правда, непонятно, как с ним справиться, если остальной текст представляет из себя подряд идущие размышлизмы.
«Терин некоторое время молча меня разглядывает, а затем произносит:
- Сочувствую. - А! - вздыхаю я, - что мне с твоего сочувствия, волшебный советник. Мне помощь нужна, а не соболезнования».
11) О пунктуации в тексте можно было бы спеть песню во имя великого рандома.
«Это типа значит - нет не молчи говорить будем или это значит - нет не понимаю ни фига, и не стоит тебе, Дуся, распыляться?»
12) Мерлина как урода авторшам не прощу никогда. Негодование до потери слов.